Стихи и песни [WEB] - Григорий Поженян

1982

Последний месяц обороны

Я вспомнил моряка под Инкерманомв седых каменоломнях ноздреватых.Млел август сорок первого безводный,а в знойный полдень после всех атакнад вражескими трупами, в лощинепоплыл на нас знакомый мне когда-тоафганец —ветер дальних плоскогорий,и за холмами оживился враг.Он все поймет,он все оценит сразу,он вновь пошлет своих солдат к окопам,а ветер,напоенный трупным ядом,матросов одурманит допьяна…Но, сжав штыки,надев противогазы,лежали мы,как будто так и надо,и верили, что после непогодывсегда приходит штиль и тишина.

Сдача Севастополя

Мы отошли, точнее: сдали.Как странно было б знать тогда,кто будут нам ковать медализа отданные города,Как будут встречи и оркестрыи лица девушек в окне…Мне все мерещились арестына Корабельной стороне,косою тенью над откосом —старуха с внуком на руках.и тысячив известнякахлежать оставшихся матросов.Но не было ни клятв, ни жалоб.Мы знали, что придем сюдапока лежит в морях вода,пока над колыбелью палубгорит на гафеле звезда.Пока мы флотский вымпел носими вьются ленты у плеча, —все превозможем мы,и тросывзлетят и лягут, грохоча,на севастопольский причал.

Госпиталь

Если катер мало в море рыщети бурлит у стенки над водою —у него, к стыду матросов, днищеобрастает липкой бородою.Я в себе почуял перемену,думая, что весь оброс ракушкой.Раненому —море по колено,но когда провозят к порту пушки,но когда товарищ по палате,так, чтобы слыхали в коридоре,говорит, что мы на Митридате,что десант уходит завтра в море,что вода качнулась под винтамии уже на кораблях ребята —кто-то вдруг заплачет под бинтами.Это — сердце, ждущее расплаты.

"Мы идем к Севастополю…"

Мы идем к Севастополю.Над Сапуном повисло «ура».Все морские дорогиПодлодки прикрыли с утра.Заглушая моторы,В дозоры легли катера,И на мокрых причалахПьянящее слово «Пора!»Все, что ждали, настало:Над морем сомкнулось кольцо.Сколько их из металла,Грустящих на дне мертвецов:Боевых,наливных,сухогрузов,Видавших шторма и моря!Им сквозь ржавые клюзыУже не втянуть якоря,Не подтягивать стропы,Не опробовать к бою рулей.Мы идем к Севастополю,И враги не щадят кораблей,Чтоб любою ценоюОт судьбы увести поскорейНедобитых войною«баварцев» и «егерей».А в городе к штабуСъезжались машины, и людиВ намокших пилоткахКричали у дымных орудий,Метались солдаты с носилками,Выли сирены,И в пыль разлеталисьУже обгоревшие стены.Гудел Севастополь, и пламяБродило по городу,Выкинув красное знамя.

А узкою улочкой,Той, что потом раскрошили,Шли шесть генералов,И видно по ним, что спешили.Шли шесть генералов,Не выспавшихся и потных,Забывших на сопкахОслепших от ужаса ротных.Шли шесть генераловСпасать свои заячьи души —На «Лолу» к погрузке,Туда,где кончается суша.Фрегат ожидали на Графской,И вот на рассвете,Идут с узелками к причалуМатросские детиПо улице ЛенинаМимо горкома,а сзадиштыки патрулей,как косые линейки в тетради.Глаза патрулейВот такие же злые, как в книжках.И кто-то заплакал,И кто-то одернул мальчишку,И кто-то зубамиВ мясистую руку вцепился,Упал от удараИ под сапогами забился.А Графскую пристаньС ее деревянным причаломЗеленою гривой,Соленою гривой качало.И волны, как люди,Взбираясь по белым ступеням.То вверх подымаясь,В отеках бензина и в пене,То вниз ускользая,У кнехтов причальных немели.И мертвые львыУ колонн оживая,опять каменели…Хмурый у молаВстречает комдив катера:— Есть данные, будто- бы «Лола»Пришла в Севастополь вчераПо минным квадратам.Она уже снова в путиНа курсе обратном.Кто хочет в погоню идти?… Их было сорок пять мальцовпочти что малышей.А где-то сорок пять отцовБегут по дну траншей.Им тоже пухом ли земля?И прост ли путь домой?Уже магнитные поля у «Лолы» за кормой.Уже по курсу выплыл порт,И меньше хмурых лбов,И дан приказ — очистить бортОт маленьких рабов!… Но катера у двух бортов —на крюк почти.Толчок!Сдавило криком грудь,Как на лету.И вот уже:что будет — будь!Мы на борту…

Ветер с моря

Памяти Дмитрия Глухова

Был приказ прорваться к Эльтигенуднем сквозь строй немецкого заслона.Командир сказал, что повезло нам,И поздравил нас. Взбивая пену,клокотало море.На причалах от наката волн качались сваи.Командир сказал, что так бывает, —И сигнальщик поднял флаг на фалах,Шеи пушек вытянулись к югу,дрогнули, качнулись мачты косо, —это реверс выжали матросы,и земля шарахнулась в испуге.В этот день на рейде не клялись мыи ушли, вещей не завещая.Командир сказал: — Вернемся к чаю! —И велел отправить наши письма.Он стоял спокойный и угрюмый,невысокий и широкоспинный,слушая, как напевает трюмныйпесню про влюбленную рябину.Что он думал? Думал ли о бое,что придет в горячечном ознобе,впившись в борт десятками пробоин,в пятнах крови на матросской робе,или, может, видел над собоютолько небо, небо голубое?Что хотел он? На одном моторемирно, не рискуя головою,проскочить, не встретив немцев в море,потому, что море — штормовое?Или, может, он мечтал у портавдруг увидеть их, чтоб тотчас, с ходу,стать «гостеприимным» мореходоми схлестнуться, выйдя к борту бортом,так, чтоб флаги с черными крестамипадали, линяя под винтами?

…Он был ранен после первых вспышек.Медленно по мокрому регланукровь стекала под ноги.Я слышал,как он приказал: — Идти тараном!По разрывам, в лоб, врезаясь строем! —Немцев было восемь. Наших — трое.Немцы шли на малом. Мы — на полном.Немцы шли за ветром. Мы — сквозь волны.С ними был их бог. А с нами — сила.Он им не помог. А нас носилаяростная злоба над волнами.С немцами был бог. А море-с нами.Море с нами — значит, каждым валомнас волна собою прикрывалаи несла на гребень против ветра,Ближе, ближе, ближе. С каждым метромчаще всплески вражеской картечи.Мы неслись вперед, в волне по плечи,а на пушках запекалась краска…Я не слышал, как по звонким каскамзвякали визжащие осколки,но зато я видел, как умолклипушки на беструбой барже рядом,как она, подбитая снарядом,медленно вползала в черный выем.— Море вам оплатит штормовые! —Выстрел! И куски брони летят, как вата.Выстрел! И, качнувшись угловато,переломлен надвое по мостик,головной отправлен к рыбам в гости.

…Немцы отвернули в полумиле.Немцев подвели плохие нервы.Мы не гнались…Мы похоронили катер № 81-й.Сняли флаг и вынесли из рубкилоцию… А море штормовало.Командир сказал: — Устали руки! —и, едва добравшись до штурвала,на компас взглянул он: — Порт на румбе! —И и упал на мостике у тумбы.

Примечания

1

На http://grustno.hobby.ru/ пометка к стихотворению: Из поэмы "Одесская хроника (сентябрь 1941 г.)